Люди земли называевской

Деревенский староста организует

и саммит в Ростовке

Без хорошего старосты не обойтись ни местным жителям, ни сельским администрациям. Потому глава Черемновского поселения Ольга Сакура не раз в разговорах подчеркивала, что все старосты – её первые помощники. Но Петр Иванович – человек особенный: он всегда на связи, от его взгляда не ускользнет никакая мелочь, да и в общественных делах он впереди всех – и за кладбищем следит, и за сохранностью дорог, и если какая машина застрянет на пути в деревню – на личном тракторе поспешит на помощь. А делать это приходится частенько, так как подтопление не обошло стороной дороги Черемновского поселения.

Ещё в прошлом году размыло несколько участков грунтовой дороги, соединяющей Черемновку и Ростовку. Восстановительные работы были проведены, но нынешняя большая вода вновь не пощадила местных жителей. И как теперь они шутят, чтобы попасть в Ростовку, нужно проехать несколько километров и преодолеть «70 метров страха» - самый опасный участок дороги.

Нам повезло, в момент запланированной поездки на несколько дней установилась жаркая погода, дорога стала проезжей, и «УАЗик» Черемновской администрации докатил нас до Ростовки – деревеньки на востоке нашего района, которую многие называевцы могут видеть в отдалении из окна электропоезда, когда проезжают через остановочный пункт «Ошировский».

Петра Ивановича мы застали, как водится, за делом – он возился с техникой в гараже. Знакомимся, и вдруг следом за именем-отчеством он произносит: «Фамилия моя Макаров, девичья». А потом, видя улыбку на моем лице, добавляет: «Частенько я так делаю, пошучу и смотрю – как человек отреагирует. Улыбнулись – значит, легко разговор пойдет. Не поняли шутки – другой подход надо искать».

Вот так психологический прием у деревенского старосты. А ведь и верно – как рентгеном сразу человека просвечивает. Подмечаю и то, что Ольга Сакура приветствует его как молодого пенсионера. А с ходу-то и не скажешь, сколько годов ему стукнуло – Петр Иванович моложав, подтянут, остер на язык, только вот лучики морщинок да заполненные жизненной мудростью глаза «шепчут», что хозяин их, пожалуй, уж седьмой десяток разменял.

- Конечно, пенсионер я молодой – всего 9 лет как пенсию получаю, - опять с прибауткой говорит он, и на мои слова о моложавости добавляет, - тут и не скажешь, от чего это зависит – толи деревенский воздух на меня так действует, толи работа деревенская.

Так сама собой появляется основа для следующего вопроса, и постепенно начинает рисоваться картина жизненного пути моего собеседника, которая, конечно же, неотрывно связана с деревней.

Оказывается, родился Петр Иванович Макаров в Исилькульском районе в деревне Воронье, хотя все родственники по отцовской линии жили в Ростовке. Но в 1937 году на волне репрессий под раскулачивание попала и семья Макаровых. Дожидаться ссылки они не стали, сбежали в соседний Исилькульский район. Как со смехом говорит Петр Иванович, сотовой связи да интернета в ту пору не было, вот и не нашли деда да отца. А уже в 1950-х, когда поутихло всё, решили они вернуться в родную Ростовку – малая родина всегда же тянет как магнит. Так с 8 лет и по сей день здесь и живет Петр Макаров. Закончил он местную восьмилетку, успел до армии в киноотрасли поработать – кино по селам крутил, весь район объездил. Потом в совхоз «Черемновский» пришел, по направлению в школе механизации отучился, потом на шофера в ДОСААФе, а там - в армию.

- Отслужил - и опять в родную Ростовку, куда же еще, - рассказывает Петр Иванович. – Всего несколько дней успел дома побыть, а тут к нам приехал главный инженер совхоза Илья Александрович Филимонов, увидел меня и заявил, что негоже без дела болтаться, надо на работу выходить. Почти сразу меня в Называевск за новым комбайном отправили, так и работал – то на посевной, то на уборке, одно время даже управляющим отделения был. Но работа это не моя, с командной должности я сбежал. Командовать не люблю, мне самому работать руками надо.

Может именно такой жизненный принцип, такая неугомонная душа, а может природная смекалка и веяния времени натолкнули нашего героя уйти в свободное плавание – в начале 1990-х подался он вместе с родственниками в фермеры.

- Хозяйство свое назвали «Новь», потому что было что-то новое, интересное, - говорит Петр Иванович. – Работали, на месте не сидели. Но постепенно пришли к решению, что хозяйство надо разделить, а потом и вовсе закрыли его. Но землю я бросить никак не могу – и сейчас зерно сею. Правда, нынче только 10 гектаров посеял. Можно было и больше, техники хватает. Только вот в одиночку не справиться, а помощников найти трудно. Мужики многие сейчас от работы отвыкли, считают, что негоже им «в батраки» идти. Да ещё беда – зерно девать некуда, хранилище мое подтапливает.

И такая горечь слышится в этих словах, что понимаешь, болит душа у Петра Ивановича, точит его мысль, что не все он сделал, что мог, переживает.

- А не было идеи бросить все и спокойно, без особых проблем, жить как большинство людей пенсионного возраста? – осторожно спрашиваю я.

- Сейчас я вам пример один приведу. Полчаса назад ходил я по двору, гвозди рассыпавшиеся собирал и думал, вот брось железяку на землю да не трогай ее, она ржаветь начнет, а через несколько лет и вовсе сгниет. А если ходит да пинать ее каждый день – она блестеть будет. Вот и я, наверное, такой породы. Я работаю – значит, я живу.

И в подтверждение разрубает воздух ударом руки – крепкой и широкой, с навеки въевшимися мозолями – метками нелегкого сельского труда.

Ещё одна деталь к портрету моего собеседника: несколько лет назад ушла из жизни его супруга. Многих такое событие может надломить, но в Петре Ивановиче есть, наверное, какой-то внутренний стальной стержень, который не даёт ему опускать руки. Судите сами – несмотря на то, что живет он один, продолжает засаживать огурешник (так в Ростовке по-местному называют огород), да еще к тому же держит корову по кличке Юлька. Доит сам, молоко сепарирует, только вот посуду страсть как мыть не любит, а приходится и таким делом заниматься.

- Можно было б и 3 коровы завести, - рапортует он мне. – Сено накошу, сарай есть, хозяйство обихожу. Только продукцию куда девать? Молоко у нас давным-давно не закупают. Кто из-за меня одного сюда молоковоз погонит?

Так и крутится с утра до вечера, изо дня в день. Просыпается полшестого, а зимой позволяет себе до 6 потянуться, и вперед… Пока все дела переделает – там уже и солнце к закату. А дела бывают не только личными, но и общими. Раньше частенько Ростовка страдала от лесных пожаров, которые вплотную подступали к деревне. Весной собирались мужики со всей деревни и тушили эти всполохи собственными силами. А в 2010 году деревню не уберегли: несколько домов выгорело полностью, к другим же удалось преградить огню дорогу. Теперь Ростовку новая беда настигла – подтопление.

- Сколько лет в Ростовке живу, а такой большой воды здесь никогда не было, - говорит Петр Иванович. – Вот уже третий год подряд подходит и подходит. Всё время к нам дорога была нормальная, а теперь непроезжая стала. Ехали же вы по ней, видели. Участок там такой, что частенько машины застревают. Звонят мне, кто дядька Петька обращаются, где Петр Иванович, просят вытащить. Завожу трактор, еду, вытаскиваю. Когда подсохнет, цепляю к трактору старую арку металлическую, поеду по улице профиль подровняю немножко, на дороге. Если сами не сделаем, тогда по деревне не то что проехать, пройти нельзя будет.

А еще в мае-июне у Петра Ивановича Макарова дополнительная обязанность – подготовка к саммиту.

- Мы с бывшими односельчанами придумали на Троицкую субботу собирать в деревне всех ростовчан и тех, кто когда-то учился в нашей школе, - поясняет он. – А мероприятие это я саммитом называю, потому что сам присутствую на нем обязательно. Люди к нам издалека каждый год едут, чтобы родных помянуть, родную деревню посмотреть и за общим столом посидеть. На одной из таких встреч наш бывший земляк Сергей Телегин предложил поставить на местном кладбище часовенку. Сруб её мы привезли из Омска. Да ведь и кладбище было не в порядке: всё поразгорожено. Тоже кинули клич по людям, начали средства собирать. Сдавали, кто сколько может, каждая копейка была на счету. Кто-то помогал материалами. Собрали 130 тысяч рублей, еще финансами нам помогла администрация Называевского района. Закупили материалы в Омске, потому что на готовую изгородь денег бы не хватило. Несколько месяцев в моём гараже кипела работа: вместе с мужиками варили, станки самодельные смастерили, потом устанавливали изгородь. Теперь контролирую, чтоб стояла ровно, чтоб краска на изгороди свежей была.

Убедиться в том, что сделано все это на совесть, смогли мы, побывав на местном кладбище. Действительно, погост, огороженный металлической изгородью, выглядит ухоженным. А водруженная посередине деревянная часовенка – особое место для молитвы и поминовения усопших. Названа она в честь Преподобного Сергия Радонежского, освящена 2 года назад. На фасаде её видна не только православная атрибутика, но и мемориальные доски с именами уроженцев Ростовки, погибших в Великую Отечественную войну.

Да, таким может похвастаться не то что не каждая деревня, но даже и не всякое село. А ведь в Ростовке на сегодняшний день насчитывается всего 18 жилых домов. Прописано в них более 80 человек, а фактически проживает только 46 человек. Школы в деревне нет, учатся местные ребятишки в Черемновке, там же живут в интернате. Добираются они до центральной усадьбы на школьном автобусе, а в распутицу возят их на электричке.

- Честно сказать, нету особых перспектив у нашей маленькой деревни, - с сожалением говорит Петр Иванович Макаров. – Работы нет никакой, да и люди сами не особо дело себе ищут, некоторые даже кур держать ленятся. А ведь испокон веку деревня на личном хозяйстве жила. Хоть и кипит у меня все внутри, а что ж в одиночку сделаешь? Но из деревни никуда бежать не собираюсь. Тут мой дом.

Вот такой он – деревенский староста Петр Иванович Макаров, крепко любящий родную землю, не мыслящий себя без деревенских забот. Но вместе с тем – требовательный, совсем не покладистый, с отнюдь не простым характером, принципиальный. Но именно такие неугомонные люди, как правило, те «тихие герои», кому не лень на себя все дела общественные взять, кто может трудиться за «себя и того парня», благодаря которым порой и теплится жизнь в отдаленных деревнях.

Наталья Гладышева.