Вот уже несколько месяцев на юго-востоке Украины идет настоящая гражданская война. Итогом ее стали разрушенные города и села, сотни убитых, тысячи беженцев. 15 украинцев, бежавших от войны, приютил и Называевский район. В их числе Надежда Ивановна Куликова, ее дочь Людмила и зять Андрей Махитко и их дети: шестилетняя Карина и четырехлетний Женя.

КРАСНЫЙ ЛИМАН

Надежда Ивановна Куликова родилась и выросла в Называевске. А замуж вышла за уроженца Украины. Будущий муж трудился в коллективе электромонтажного поезда, который в 1980-е годы работал на станции Называевская. Несколько лет супруги колесили на этом поезде по всему Советскому Союзу.

- А потом свекровь предложила нам перебраться на Украину, - рассказывает Надежда Ивановна. - Мы решили обосноваться в городе Красный Лиман Донецкой области – на родине мужа. Тогда же никто не предполагал, что спустя короткое время распадется Советский Союз, и Украина станет не республикой, а независимым государством. В Красном Лимане мы сразу устроились на работу на железную дорогу, потом нам выделили трехкомнатную квартиру. Правда, сыну в школе пришлось тяжело – он не потянул украинский язык, и бабушка забрала его в Называевск.

Жизнь шла своим чередом, мы продолжали работать на железной дороге. Дочь здесь вышла замуж, у нее родилось двое детей. Они с зятем тоже работали на железной дороге. Никто никуда уезжать не собирался, ведь Красный Лиман стал нашим домом, где все было мирно и спокойно. Но как оказалось, только до поры до времени…

ВСЕ НАЧАЛОСЬ С МАЙДАНА

Называя причину случившихся трагических событий на Украине, мои собеседницы в один голос заявили: «Все началось с Майдана».

- Когда в Киеве встал Майдан, - вспоминает Людмила, - у нас жители разделились на два лагеря: кто за вступление в Евросоюз и кто против. Одни агитировали так, что если Украина вступит в Евросоюз, то всем будет хорошо и замечательно. А кто-то говорил: «Зачем нам Евросоюз, нам лучше сотрудничать с Россией. Таможенный союз нас больше устраивает». Второе касалось и нас, железнодорожников. Если через наш город не будет ходить российский груз, у нас железная дорога «упадет». А не будет железной дороги, наш город быстро придет в упадок. Он у нас небольшой, но там вагонное и локомотивное депо, ПЧ и другие железнодорожные предприятия. Если не идет груз – нет и зарплаты.

- Было большое давление и на Донецк, - добавляет Надежда Ивановна. – Посыпались угрозы от лидеров Майдана, решался вопрос об отмене русского языка. Но как такое возможно, если в Донецкой и Луганской областях живут практически одни русские? До смешного доходило: даже утренники в детском саду должны были идти на украинском языке, а воспитатели сами не знают его, сами путаются. Пошли разговоры о том, что будут закрыты все русскоязычные школы и классы. Еще один толчок – слухи, что дети из Луганской и Донецкой областей не поступят ни в один вуз за пределами своих областей. Все это привело к тому, что люди решили: раз 75% от всех налоговых сборов отправляют в Киев, то пусть эти деньги лучше остаются здесь – в Донецкой народной республике, которая будет образована путем всенародного референдума.

И 11 мая на референдум шло все население Луганской и Донецкой областей. У нас так все рады были! Мы же надеялись на мирное развитие событий, никто не ждал войны. Вы не поверите – на избирательных участках очереди стояли, все хотели свой голос отдать за Донецкую республику. Такого ни на одних выборах не было. А украинские СМИ вещали, что мы на референдум шли по приказу России, чуть ли не под дулами автоматов. Это абсолютная ложь.

Референдум прошел… И киевская власть нас не признала. А спустя некоторое время жители наших областей из обычных украинцев превратились в сепаратистов.

ВОЙНА СОВСЕМ РЯДОМ

Еще во время подготовки к референдуму в Донецкой области начались военные действия. В апреле Правительством Украины была начата антитеррористическая операция в городе Славянске. А он находился всего в 50 минутах езды от Красного Лимана.

- Тогда и у нас начали собирать добровольное народное ополчение, - рассказывают мои собеседницы. – Воевать они точно не собирались, у них-то и оружия практически не было. Они просто делали баррикады из мешков с песком, дежурили, досматривали машины, чтобы не завозилось оружие. Если было оружие, то один автомат на всех, а то и вовсе ничего. Люди приходили, кормили их. У нас в Красном Лимане такие посты были в трех местах, и еще один блокпост – между нашим городом и Слявянском.

Когда начали бомбить Славянск, то местное телевидение подавало происходящее так: сепаратисты бомбят сами себя, свои семьи. А первые жертвы у нас случились на Пасху. Как рассказывал один из ополченцев: ехала машина, ее остановили ополченцы на блокпосту. Обратились к пассажирам со словами: «Христос Воскрес», а в ответ получили автоматные очереди. Это был первый отголосок войны для нас.

- Потом, конечно, началось, - продолжает Надежда Ивановна. - Славянск постоянно бомбили, затем перекрыли дороги, часть электричек перестала ходить. Когда начались сильные бомбежки, у нас не стало связи. Десять дней не работали телефоны, пропал Интернет, были отключены все российские телеканалы. А украинские включишь, и что толку? У нас в Славянске люди умирают, а они показывают развлекательные передачи.

«КРОВАВОЕ» ОСВОБОЖДЕНИЕ

Лавина военных действий покатилась по всему юго-востоку Украины. Поглотила она и мирный Красный Лиман, который взялись «освобождать» войска Национальной гвардии Украины.

- В день так называемого «освобождения» мы проснулись от звонка свекрови, - вспоминает Людмила. - Она говорит: «Вы слышите, как стреляют?». Мы сначала ничего не услышали, а потом начали раздаваться отдаленные взрывы. Звоню девчатам на работу, они говорят: «Не выходи сегодня, кто знает, что там будет». Потом звонок из детского сада: «Люда, береги детей. Ожидается что-то страшное». Поговорили с родителями, они пришли к нам.

В два часа дня раздался жуткий взрыв. Я сразу маму и сына запихнула в туалет, потому что нас предупреждали, что при бомбежке надо прятаться в помещение, без окон, чтобы не пострадать от осколков. Когда будила дочь, мимо нас пролетел осколок. Слава Богу, что нас не задел. Как оказалось, это украинская армия бомбила железнодорожную больницу. Накануне на блокпосту в Царицыно был ожесточенный бой, и 16 раненных привезли в больницу. Они их просто добивали. А наш дом находился рядом, и все осколки летели сюда. У нас окна пластиковые, и в них остались дыры, а в тех квартирах, где окна обычные, выбило все стекла.

Как только взрывы затихли, мы сразу же с 5-го этажа спустились в подвал. Стреляли и бомбили до вечера, и все это время мы прятались в подвале. Вечером те, кто жили на нижних этажах, пошли спать в свои квартиры, постелив в коридорах. А мы остались. Сделали настилы, на них положили детей спать. Холодно, сыро, но другого выхода не было. Разве кто мог предположить, что эти самые подвалы надо было чем-то оборудовать.

Утром, когда вроде бы все стихло, мы пошли к родителям в их частный дом. Несколько раз приходилось пережидать обстрелы по пути под бетонными стенами. Только до дома дошли, и опять обстрел начался, опять в подвал. Потом решили, что поживем пока все вместе у родителей. В своем-то доме быстрее до подвала добежать, не то что с 5-го этажа.

Через несколько дней обстрелов и бомбежек, оказалось, что город «освободили». Заключалось это в том, что мирный до того времени Красный Лиман наводнили люди в военной форме, по улицам поехали танки, а воздух то и дело разрывали отзвуки стрельбы и взрывов.

- Через нас начали стрелять по Славянску установкой «Град», - не скрывая волнения заново переживает те страшные минуты Надежда Ивановна. - Ракеты летели над домом. Спать было просто невозможно. Как только обстрел или бомбежка, так у нас дом начинал трястись. А как там бедный Славянск, там же люди вообще из подвалов не вылезали. И я решила, что нужно уезжать. Понимала, что сразу это все не закончится. Вокруг погибали люди, разрушались дома. Если пролетел самолет, значит, будет бомбежка. Постоянное ощущение опасности и страха. А дети как? Даже в Называевске пролетает вертолет, я выбегаю на улицу и смотрю, где он. Страх-то до сих пор не прошел у всех нас. Дождь идет, а внучка Карина спрашивает: «Это опять бомбят или просто гром?». Ей всего 6 лет, а она не понаслышке знакома с войной. Разве такое должно быть на свете?

В РОССИЮ. В НАЗЫВАЕВСК

Сегодня Надежда Ивановна и Людмила уже относительно спокойно рассказывают о том, как, захватив с собой минимум вещей, на маршрутке добирались до Харькова, миновав при этом 7 блокпостов, как тщательно у них везде проверяли документы, как пограничники чуть не задержали Андрея, мотивируя это тем, что в стране объявлена мобилизация. Но все закончилось благополучно: поезд сначала умчал эту большую семью в Москву, а потом в Сибирь, в Называевск, где их уже ждали родственники. А ведь тысячи украинцев просто бежали от войны в никуда, соглашаясь жить даже в палатках.

Сейчас мои герои заняты оформлением документов на получение разрешения на временное проживание на территории России, что позволит им в дальнейшем принять участие в программе переселения соотечественников из-за рубежа. И адаптируются к новым условиям жизни.

- Мы ведь с собой почти ничего не привезли, - говорит Людмила. – Очень нам помогли родственники: обули и одели наших детей. Помогли они и с покупкой компьютера, который нужен нам, чтобы общаться с родственниками, оставшимися на Украине. Там пока находится отец, который следит за домом, родители мужа. Здесь дочь приняли в школу, сыну выделили место в детском саду. Я побывала на приеме у главы района, и он нашел для мужа временную работу. Еще бы мне какое-то место найти, а то пока мы все живем за счет маминой мамы, моей бабушки. Но главное, что сейчас у нас над головой мирное небо. Когда мы поняли, что такое бомбежки, обстрелы, ночевки в подвале, то стали безмерно ценить мирную жизнь... Никому не пожелаешь: вести в садик ребенка и думать, бухнет рядом с ним или не бухнет. Идти на работу и думать: доберешься до нее или погибнешь; услышать гул самолета и гадать, успеешь ли ты с детьми добежать до подвала. Главное, что мы вовремя уехали и все остались живы. И не дай Бог никому пережить такое, что выпало на нашу долю.

Наталья Гладышева.

Фото автора.