В этом году Называевский район отметит свой 90-летний юбилей. Значит, впору вспомнить его историю и тех, кто своими руками ее создавал. Например, 10 июня Ефросинье Андреевне Буренковой (Финашкиной) исполнилось 90 лет.

Я Дунаевская

Ефросинья Андреевна родилась и выросла в деревне Дунаевка (сейчас Лорис-Меликово). В то время один за другим на колхозной ферме строились скотные дворы, где и работал отец семейства Финашкиных Андрей Трофимович. А его супруга Фекла Никоновна была нянечкой в местных яслях. Да что там детские ясли, у самих Финашкиных было 9 детей! Но, примерно в 30-годах, от инфекционной болезни в деревне стали умирать дети. Несчастье не обошло стороной и Финашкиных - в один год умерло два ребенка.

- Трудовые будни для меня наступили после окончания 6-го класса, - вспоминает Ефросинья Андреевна. - Тогда в колхозе отдельное стадо стельных коров было, вот мне его и доверили летом пасти неподалеку от скотных дворов, чтобы можно было в случае начала отела успеть их в пригон загнать, а там уже передать в руки дежурного по ферме. От скуки я песни пела во всю глотку! Но бывало, что разбегутся мои буренки по ляге, трава в рост величиной, а я в ней бегаю, ищу.

Всего я закончила 7 классов. Какая уж тут учеба, когда война началась, нужно было работать.

Отец погиб, призвали брата

- Отца забрали сразу на фронт, а через полгода похоронка пришла. Он подвозил боеприпасы на позицию и погиб от вражеской пули в одной из деревень недалеко от города Старая Русса Новгородской области. Погиб на глазах своих же односельчан. Те, кому удалось вернуться с войны, рассказывали, что похоронили его прямо там, в деревне под палисадником, вместе с другими погибшими.

Незадолго до своей гибели отец получил письмо от мамы, что родился сын Коля. «Счастье-то какое, кормилец родился!» - написал он в ответ. Это было его последнее письмо. К сожалению, Коля прожил всего год – умер от воспаления легких, когда холодной осенью простудился после бани, пока мать мыла остальных детей.

- Следом за отцом забрали на войну и брата Василия, - продолжает моя героиня рассказ, - а мне всучили его работу. На больших санях, запряженных парой лошадей, я возила дрова: в школу, в сельсовет и людям, к кому направят. Приеду в лес, те деревья, что потоньше - пилкой спиливаю, а больше - топором подрублю, а потом валю. Грузила тоже сама. Зимой дорогу заметало, так я до колка несколько рейсов туда и обратно сделаю, чтобы снег примять, а потом уже гружу.

А еще возила сено на колхозную ферму. За день так напрыгаешься! На зарод залезу и сваливаю сено в сани. Спрыгну, утопчу и опять - на зарод. Потом увязываю бастрыком, чтобы не свалилось. А силы не хватает, да еще мороз такой, что, кажется, ни рук, ни ног не чувствуешь. Ходили ж тогда в чем? Штанов не было, так мать мне на колени тряпок намотает. Валенки надену да овечий тулуп. А как ночью в баню иду, ноги щиплет, красные, заветренные, потресканные все…

Не медсестра, а обходчица

- Хотела пойти в армию медсестрой, но дядька не отпустил. Он в ту пору был председателем сельсовета. Говорит: «Иди-ка ты лучше на железную дорогу работать. Семья большая, ее ж кормить надо». Справил мне паспорт и отправил на станцию Называевская обходчиком пути.

Общежитие мне не дали. Жила у своих деревенских, которые к тому времени переехали в Называевск. У них всего кухня и комната были, вот и ютились всемером: они с четырьмя ребятишками и я. Но меня ничего не пугало: ни теснота, ни тяжелая работа, главное, что давали зарплату, которую я отправляла маме и ребятишкам. Себе оставляла крохи. Благо, одежда была казенная: юбка, гимнастерка, шинель. А еще одно платьице, да рубаха с перемывахой - одну надену, другую стираю.

Спасибо Господу Богу, что в 1945-м с войны вернулся брат Василий, целый и невредимый, с орденом Отечественной войны I степени на груди. Теперь он стал кормильцем в семье.

В 1946-м мне дали медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». Я ее ребятишкам подарила, в семье у которых жила. А куда мне ее цеплять? Но корочки сохранила.

Замуж я вышла в 1948 году. Нас с будущим мужем его тетя познакомила. Она из Михайловки с женщинами носила сметану да масло продавать в Называевск. Ходили вдоль железной дороги по пути со мной. Когда мы поближе познакомились, она и говорит: «Вот племянник придет с войны, будешь сноха наша». Так и прозвала меня: «Наша сношенька».

Сваты - в дом, а я – в баню

Мужа Ефросиньи Андреевны Ивана Степановича призвали в армию в 1940 году. Воевал на Курской дуге, был ранен, дошел до Берлина. Домой вернулся через три года после Победы, в 1948 году. Работал на 47-м разъезде рабочим-железнодорожником. А жил в Михайловке с матерью.

Тем временем Фрося, хоть и не вышла еще замуж, но на Ивана не надеялась, ведь слышала о нем лишь только по рассказам.

- И вот Иван с приятелем да тетка с матерью отправляются в Называевск ко мне на смотрины, - продолжает вспоминать Ефросинья Андреевна. - А я ж о том ни сном, ни духом. Как раз с хозяйкой квартиры в городскую баню отправились. Возвращаемся домой, а мне ребятишки говорят: «Фрося, к тебе какие-то дяденьки приходили, сказали, чтобы ты на базар шла, срочно!». Я ж подумала, случилось что в Дунаевке. И бегом на базар. Там с Иваном и познакомились. Сели, поговорили. Не могу сказать, что он мне сразу приглянулся. Ну, парень и парень, такой же как все. Хотя и сравнивать-то мне не с кем было, я ж до него ни с кем не дружила.

Через некоторое время меня засватали, свадьбу назначили через две недели на 9 сентября. Предстояла непростая подготовка - раньше ж было нигде ничего не купить. Хорошо у меня подруга Анна Лаврова на районной базе кладовщиком работала, помогла кое-какие продукты достать.

До свадьбы мы с Иваном не виделись. Только через мужика знакомого связь держали, он на линии стрелочником работал, а жил в Михайловке.

Была Финашкиной, стала Буренковой

Свадьбу отгуляли в Дунаевке. Стол справили хороший: капуста была, картошка жаренная с мясом, борщ, огурчики, холодец, кисель, щука, самогонка.

Платье у меня было бордовое шерстяное, венок сделали из проволоки с восковыми шариками и украсили цветами. Красота!

Вечер отгуляли, на утро меня в Михайловку забрали, а через месяц мы переехали жить на 47-й разъезд.

В казарме нам дали комнату. Сначала и ее нам было много - обставлять-то нечем. У меня ящик был большой, еще мамин, девичий. Иван кровать из дому забрал, а потом сколотил стол и скамейки. Так и зажили. Родилось четверо детей: Надя, Миша, Наташа и Витя. С ними свекруха нянчилась, а я на железной дороге временно работала: то на путях, то на сигналах. Потом меня в штат взяли - дежурной по переезду. Я там 20 лет проработала, оттуда и на пенсию ушла.

За это время супруги Буренковы успели выстроить большой дом. А в 1984 году Иван Степанович умер. Несколько раз медики вытаскивали его с того света, а в этот раз оказались бессильны. Виной тому - осколки от былого ранения, глубоко засевшие в легких и возле сердца.

Мне уже 90 лет

В 2004 году Ефросинья Андреевна перебирается жить в Называевск. А 3,5 года назад ей, как вдове участника Великой Отечественной войны, вручили именное свидетельство о предоставлении денежной поддержки на строительство или приобретение жилья. И она купила двухкомнатную квартиру.

- Все бы ничего, - признается моя героиня, - только ноги совсем ходить отказываются. Я, правда, еще когда на разъезде жила, уже с палочкой ходила, а теперь так и вовсе с двумя. Огородчик у меня возле дома имеется, только я на нем сама уже не работаю, так, только внуками командую. Во дворе у нас люди живут хорошие. У меня здесь 4 приятельницы, всем уже за 80. Я среди них самая старшая и самая больная. Правду мне внук Иван говорит: «Чего ж ты, баба, хочешь, тебе уже 90 лет».

Ефросинья Андреевна богатая бабушка, у нее 9 внуков, 7 правнуков и есть даже праправнучка. Они, конечно же, поздравили свою бабулю с юбилеем. А она всем им желает никогда не испытать ужасов войны.

Юлия Крысальная.

Фото автора и из семейного архива.