Таисия Ивановна Мошенкина,

1936 год рождения:

- Война мне запомнилась постоянным чувством голода. Идешь по Называевску и мечтаешь – вот бы потерял кто-нибудь буханку хлеба!

Мы жили вдвоем с мамой на улице Омской, сейчас она называется улицей Ленина. Мама с раннего утра до позднего вечера работала в Сельхозснабе, поэтому за хлебом, который выдавали в магазине по карточкам, ходила я.

А весной 1943 года у меня в очереди вытащили из кармана продуктовые карточки на целый месяц. Как же я тогда рыдала! Мама сильно не ругала, только плакала: «Что же мы теперь будем есть!». Да ещё в тот год картошка у нас не уродилась – сущий горох. Узнав о нашем несчастье, маме на работе дали мешок овса. Мы варили из него что-то напоминающее кисель. Ох и невкусное же это было варево - кислятина.

В школе на большой перемене нас ежедневно кормили. В основном, давали похлебку. Заболтают в воде мучицу или какую-нибудь крупицу, вот и вся еда. Главное, чтобы не умерли с голода.

Я никогда не забывала о голодном детстве. И мы с мужем старались, чтобы у наших детей всегда было что поесть и одеть. Мы постоянно работали на производстве, держали подсобное хозяйство, сажали огород. Я по сей день потихоньку копаюсь в огородчике, выращиваю для себя разную мелочь.

Мария Тимофеевна Шушакова,

1925 год рождения:

- В Называевск мы перебрались перед самой войной из Исилькульского района. Родственники переманили. Думали, что рядом будет и легче, и веселей жить. Но не успели обустроиться на новом месте – громыхнула война. Отца и двух братьев сразу призвали в армию. А мы с мамой, с 11-летней сестренкой и 5-летним братишкой остались, как говорят, у разбитого корыта: ни кола, ни двора. Мама продала кое-какие вещи отца и братьев, и купила полусгоревшую избушку. Мы крышу пластами дёрна прикрыли, стены подмазали. Так и ютились. Осенью я пошла в школу им. Максима Горького в 8 класс. Помню, на мне была старенькая отцовская фуфайка и его кирзовые сапоги. От постоянного недоедания я ослабла, поэтому не до учебы мне было. И окончив 8 с половиной классов я решила бросить школу. Мама упросила сноху Лизу, которая работала техничкой на метеостанции, поговорить с начальником, чтобы он принял меня на работу. И меня взяли метеонаблюдателем. Но сначала я прошла курсы при нашей метеостанции, потом курсы в Омском управлении гидрометеослужбы.

Теперь я была рабочим человеком, и мне каждый день выдавали 400 г хлеба, иногда немного крупы. Кроме того, я ежемесячно получала зарплату.

Метеостанция в ту пору располагалась на улице Павлова в старинном пятистеннике. А измерительные приборы были установлены около молзавода, вот туда мы и ходили через каждые 2- 3 часа и днем, и ночью, чтобы снять основные показатели: температуру, облачность, влажность воздуха, видимость, скорость и направление ветра… Все данные мы записывали в книгу и передавали по телефону на почту, а оттуда по телеграфу в Омск. Там в областном гидрометеоцентре синоптики составляли прогноз погоды.

Во время войны наша служба работала очень четко, была строжайшая дисциплина. На День Победы - 9 мая 1945 года была моя смена, поэтому я не могла уйти с работы. Стояла возле метеостанции и наблюдала, как люди бежали на вокзал – на ходу целовались, обнимались, плакали, смеялись.

Между прочим, на метеостанции я проработала 36 лет. Правда, с 1952 года стала агрометеонаблюдателем. Под дождем и под градом садилась на велосипед и отправлялась за Называевск на поля, где проводила необходимые измерения. Так что профессию мне выбрала война, и больше я нигде не работала, ничего не умею делать. Может я так долго и живу, что всю жизнь то бегала на окраину Называевска, то на велосипеде разъезжала.

Зоя Демидовна Пивнева,

1928 год рождения:

- Я родилась в Богословке, была единственным ребенком в семье. Когда началась война, тятю, как и большинство богословских мужиков, сразу забрали на фронт.

Я закончила всего 4 класса, потому что в Богословке была только начальная школа. К дальнейшей учёбе в Называевске мне путь был закрыт. Надо ж было снимать жильё, а для этого хозяину квартиры нужно было привезти телегу дров. Для мамы, которая «за палочки» работала дояркой в колхозе «Заветы Ильича», моя учеба была неподъемной ношей.

Но я без дела не сидела: на ферме помогала матери доить коров, да и дома работы было непочатый край.

И вот узнала, что одна из доярок, Татьяна Качмарук, эвакуированная в наши края в начале войны, уезжает к себе домой в Воронежскую область. Это был декабрь 1944 года, мороз стоял лютый. Надев на себя фуфайку и валенки, я побежала на ферму.

- Тетя Наташа, я хочу работать дояркой. Дайте мне группу коров, - говорю я заведующей фермой Наталье Трофимовне Жуковой.

- Зоенька, тебе ж всего 15 лет. Да и посмотри на свои ручки, они ж у тебя такие худенькие, а каждую коровушку надо дочиста выдоить. Рано тебе в доярки, - сказала, как отрезала, заведующая.

Я иду по ферме и плачу навзрыд. И тут скотник, Митька Варламкин, вступился за меня: «Наташа, возьми девчонку. Вот увидишь, она у тебя всю жизнь дояркой будет работать». И заведующая послушала Митьку.

На следующий день мне дали группу из 18 коров, и я стала самостоятельно работать. Навыки-то у меня имелись. Доили коров тогда вручную, по 3 раза в день…

Прав оказался Митька, всю жизнь я проработала на Богословской ферме: 40 лет доила коров, а потом 10 лет на санпропускнике. А сколько раз меня награждали, то медалью, то Почётной грамотой, то Благодарственным письмом. Я и ни разу в жизни не пожалела, что выбрала такую крестьянскую профессию.

Надежда Цыкунова.