Галина Фёдоровна о приезде была предупреждена, поэтому соцработник закрыла дверь не на замок, а на палочку. Вхожу в дом и сразу встречаюсь с внимательным взглядом худенькой женщины, сидящей в инвалидной коляске. Знакомимся. Галина Фёдоровна оказалась человеком разговорчивым, поэтому запросто поведала свою судьбу.

- Родилась я 27 апреля 1935 года в деревне Масловка Фоминского сельсовета в большой семье Горбуновых: у тяти Фёдора Егоровича и мамы Дарьи Павловны было три сына и нас, ныне здравствующих, четыре дочери. Со слов мамы знаю, что крестили меня в Ерасовке (ныне Ново-Воскресенка) в храме. Шли туда пешком. 14-летний братишка Сеня с ведома батюшки стал моим крёстным. А уж когда я замуж выходила в 1954 году, то венчаться не довелось: колокола сбросили, церковь разобрали, увезли куда-то церковную ограду, утварь. Люди жалели об этом. Даже слухи ходили, что Бог наказал тех, кто взял из церкви что-то для себя.

Жили неплохо, держали хозяйство. Мама ткачеством занималась, потому стояли в доме кросны (ткацкий станок). Было много половиков, а нам с сестрой в приданое приготовила самотканые одеяла из цветных шерстяных ниток.

Война запомнилась голодом. Летом мы из озера не вылазили: всю рогозу съедали, как утки, только попки вверх торчат.

Братья Емельян и Семён были ещё на фронте, когда привезли тятю раненого, сильно исхудавшего. Его бы откормить надо было, а нам самим есть нечего. Я тогда в няньках в соседней Катковке жила. Он вскорости умер, мне 10-летней девчонке так тятю было жалко, что я перед конём упала, на котором гроб везли, пытаясь не пустить на кладбище.

Учиться я не хотела: арифметику щёлкала, как семечки, а по русскому от ошибок в тетрадке всё было красно. Но 4 класса всё равно окончила. Лет 13-14 мне было, когда взяли меня работать учётчиком. Принимала молоко у доярок, делала контрольные замеры. Года 2 работала, а потом надоело рано вставать, пошла в поле, думала, легче будет. Какое там легче! Боронила на быках, после войны тракторов ещё не хватало. Потом работала поваром в бригаде, зимой на ферме фляги мыла, телят поила, как подросла – дояркой. Подъём в 4 утра, дойка в 5 начиналась. Летом хоть светло. А зимой темень, освещения не было, добирались до фермы с фонарём.

Уставали, а всё равно вечерами хороводились: в Ерасовку, Староназываевку на танцы, в кино за несколько километров пешком ходили, а то и они к нам. Принарядиться старались. Зимой, конечно, в пимах ходили. В Катковке Пётр Лебедев пимокатку имел, красивые у него валеночки получались. А летом с подружкой Зойкой Сорзуновой сходим пешком через 8-й совхоз в Называевку, продадим на базаре семечки, молоко, сливочное масло, грибы, ягоды, глядишь, какие ботинчошки купим. Платья из ситца нам с сёстрами шила мама. Когда постарше стала, мне купили хромовые сапожки, такие лёгкие, мягкие. Ух, я в них отплясывала! Пою частушки да каблучками дроби бью! Тогда мне 19 лет было, тут на меня Егор Курчев и обратил внимание.

Свадьбы у нас не было. Попросили у кого-то лисапеты (читай – велосипеды, прим. автора), съездили в Староназываевку в сельсовет и расписались. Привёл меня муж в дом своих родителей. Свекровь ничего была, я на неё шибко не обижалась, а вот золовки верёвки из меня пытались вить. Да я-то шалёная была, боевая, значит, не очень-то поддавалась.

Трое сыновей у нас с Егором родилось, вернее, первой в 1955 году появилась дочь, да пожив несколько недель, померла. Спустя год родился Анатолий, здесь недалеко от меня живет, потом – Володя, живет сейчас в Омске, и в сентябре 1963 года родился Вася, живёт в Калачинске. Тогда декретные не платили, отпуска по уходу за ребёнком не давали, как сейчас по 3 года. После рождения Васи в декабре я уже работала пояркой на ферме. Оставить детей было не с кем, свекровь к тому времени умерла. Иногда водилась мама. А чаще одних оставляла. Не раз пожар чуть не устроили. Что сделаешь, три парня! Отец шофером работал, всегда в рейсе. Я потом уже дояркой работала, коров три раза доили. Выходных не было. В общем, сами мальчишки росли, научились варить, стирать на машинке, полы мыть. Я их строго держала, они мне не перечили, но ремень на видном месте всегда висел.

- В 1981 году мы переехали в Жирновку, - продолжает вспоминать Галина Фёдоровна. - Председателем колхоза тогда был Анатолий Семёнович Бондаренко - строгий, умный, интеллигентный, внимательный к людям. Перевезли наш дом, в нём я сейчас и живу. Муж умер 13 лет назад. Без него год ещё хозяйство держала, а потом зима снежная выдалась, намучилась, решила отказаться от коровы, овец, кур. Теперь собака да кот Жорик, разговариваю с ним, он меня понимает.

Жадная я до работы была, за всё хваталась, старалась больше заработать. Тягала фляги, мешки с кормами. Не гонялась за хрусталём и коврами, лишь бы все были сыты, одеты. Получала премии, была на Доске почёта как доярка-трёхтысячница, участвовала в районных совещаниях. Думала, сносу мне не будет. Заработала пенсию, дети выросли, есть внуки, правнуки. Живи да радуйся. Но в 2009 году произошёл инфаркт, из больницы не выходила. А потом случилась гангрена, теперь сижу без ноги в коляске. Падала с неё не раз. Спасибо Валечке, точнее социальному работнику Валентине Павловне Толмачёвой, которая ухаживает за мной не первый год. Делает всё: стирает, моет, варит, продукты приносит, зимой снег чистит, оплачивает коммунальные услуги. Ходит за мной, как за родной. Добрая, чистоплотная, трудолюбивая.

Ночь-полночь бежит ко мне, если мне плохо, медработник Ольга Николаевна Зубенко ставит уколы. Как приеду из больницы, все бумаги прочитает, расскажет, какое лечение надо. Большое спасибо моим доченькам, я не ошиблась, они мне как дочери! В моей жизни встречались люди разные, но больше добрые. А вот таких чутких, заботливых и внимательных, как Валя и Оля, ещё поискать. Низкий поклон им от меня!

Тепло прощаемся с Галиной Фёдоровной. Спрашиваю: «Может, помощь какая нужна?» Улыбаясь, пожилая женщина говорит: «Всё у меня есть, здоровье вот подкачало. Ну, ничего, во мне есть жизненный корень, от тяти достался, упрямый он был, горячий! Вот и я сдаваться не собираюсь! Так хочется жить!»

Наталья Корохова.

Фото автора.