Галина Исааковна Зарва,

74 года, ветеран труда:

- Поздний осенний вечер 1943 года мне (в ту пору 5-летней девчонке) никогда не забыть. Жили мы в деревне Старый Конкуль Тюкалинского района. На улице было грязно и холодно, а дождь все продолжал стучать в маленькое окошко. Мы с четырехлетним братом лежали на полатях и прислушивались к треску дров в печи. Вдруг в дом зашла нарочная из сельского Совета, это что-то в виде нынешнего курьера, и говорит маме: "Нам позвонили, что Исаака твоего комиссовали, и он после госпиталя возвращается домой. Председатель колхоза дал лошадь, чтобы ехали за ним".

И пока младший брат отца ездил в Тюкалу встречать его, в нашем домишке собрались деревенские женщины, человек 15, все рады-радешеньки: солдат вернулся, не беда, что раненый, главное - живой.

И вот в окне блеснул огонек от "летучей мыши", было слышно, как рядом с домом остановилась лошадь. Нас с братом как ветром снесло с полатей. Босые, в стареньких рубашонках мы выбежали на улицу и "повисли" на отце. Он взял нас на руки, занес в дом. И здесь я увидела, что его шея перебинтована. Отец вытащил из вещмешка большую круглую булку серого хлеба. Все женщины по очереди подходили, вдыхали забытый аромат настоящего пшеничного хлеба. Мама взяла нож, порезала буханку на ломтики. Дала нам с братом по небольшому кусочку, затем угостила каждую из женщин. Они бережно клали хлеб в карманы. А мы с братом и не заметили, как съели свое лакомство.

Надежда Даниловна Шмыга,

87 лет, вдова участника войны:

- Родом я из Бузана, и когда мне исполнилось 18 лет, меня взяли налоговым агентом в местный сельский Совет. Почему меня? Потому что у меня было 7 классов образования. Я переписывала все личные хозяйства, начисляла налоги и собирала сельхозналог, страховку, военный заем, денежно-вещевую лотерею. За свою бытность в должности налогового агента помню всего один случай, когда один прижимистый бузанец не уплатил сельхозналог, и пришлось описать его овец. Остальные платили добросовестно, отдавая последнее.

Но тяжелее всего, когда в сельский Совет приходила похоронка или известие о пропавшем без вести солдате. И частенько эти тяжелые вести в дома односельчан несла я. Чем ближе подходила к дому, тем медленнее становился шаг. Хотелось развернуться и бежать, куда глаза глядят…

Захожу в дом к своему сродному брату Ивану Чепурко, а его жена Мария уже без сознания на деревянном диване лежит, а вокруг нее четверо детей мал-мала меньше ревут. Наверное, увидев меня в окно, она сразу поняла, что с мужем случилась беда. Моментально прибежали соседки и стали приводить вдову в чувства. А сами голосили так, что слышно было на всю округу.

65 жителей Бузана оставили свои буйные головы на той войне. Часто бессонными ночами вижу перед собой своих сверстников - Костя Михайлов, Ваня Холомей, Веня Пермяков, Ваня Казаков, Федя Коваленко, Федя Белкин… Молодые, здоровые, красивые. И думаю: "Что же ты натворила, проклятая война!"

Николай Павлович Тимофеев,

74 года, ветеран труда:

- Родом я из деревни Пятково Милютинского сельского Совета, которой уже давно нет на называевской земле.

В августе 1941 года забрали на фронт отца, а чуть позже старшего брата. Сестра Евдокия устроилась в Называевске на железную дорогу. А мы втроем остались при матери, я был самым младшим из детей.

Голодно мы жили. Из живности во дворе была одна коровенка, почти все молоко обязаны были сдать в колхоз. Картошки много сажали, по 30-40 соток, а одна семья целый гектар. Но бульба почему-то вырастала размером не больше куриного яйца.

Весной 1943 года совсем голодно было. Картошки осталось только на семена, и в доме больше ничего съестного не водилось. Когда ночью мама уходила сторожить ферму, мы с братом Федей доставали из погреба по 2 картофелины и пекли их в печи. Мама журила нас: "Что ж мы садить-то будем?".

От голода я стал опухать, вместо глаз на лице образовались две узенькие щелочки. Мама отвезла меня в районную больницу. Пролежал я в терапевтическом отделении недели три. Кормили там хорошо, и таблетки не понадобились. А когда, поднявшись на цыпочки и заглянув в зеркало, что висело в коридоре, я увидел, что глаза у меня расширились, лицо стало прежним, то попросился домой.

Привезли меня в Пятково, а там "еды" хоть отбавляй: растет лебеда, цветут борщевник (пУчки), рогоза, медунки… Все, Колька, будем живы!

Сколько человеческих жизней спасли эти немудреные растения!

Надежда Цыкунова.