"По роду службы мы часто бывали в Москве, - вспоминает Михаил, - стояли в оцеплении на концертах, футбольных матчах, митингах и других массовых мероприятиях. Например, летом 1994 года охраняли общественный порядок в Тушино, где проводились соревнования по вертолётному спорту. Но развлечения эти были не для нас, ведь основная задача внутренних войск - охрана и установление общественного порядка. Также регулярно выдвигались мы в столицу и на усиление милицейских нарядов в дежурных частях или находились в резерве (сидели в тентованных ЗИЛ-131) неподалеку от мест проведения очередных массовых мероприятий. И к парадам нас готовили, но это так, на случай замены, участвовать в них не довелось.

В общем, служба шла в соответствии с армейским уставом. Регулярно выезжали на учения, занимались служебной, огневой и физической подготовкой. И в выходные дни с таким замполитом, как наш Гашко, скучать не приходилось. То конкурс художественной самодеятельности организует, то на культурное мероприятие в Москву вывезет. Под его чутким руководством посетили Третьяковскую галерею, три раза были в мавзолее".

Однако безоблачной служба оказалась только на треть срока. Все изменила начавшаяся война в Чечне.

"О происходящих там событиях мы, солдаты, знали из средств массовой информации, об этом нам говорили на политзанятиях, - рассказывает Михаил. - Около полугода нас готовили к отправке в Чечню: реже привлекали к хозяйственным работам и маршировкам, на охрану общественного порядка в Москву, с утра до вечера занимались физической и огневой подготовкой, отработкой вводных по различным ситуациям. Так что к участию в боевых действиях мы были подготовлены и морально, и физически.

В Моздок прилетели вечером. Переночевав в спортзалах школ, выдвинулись к первому месту дислокации - колхозу "Родина". Там мы находились около недели.

Вообще, у каждого полка был свой маршрут движения. Задача - на занятой территории поддерживать конституционный порядок, охранять стратегические коммуникации и сооружения. В зависимости от обстановки жили в машинах, палатках, землянках или в окопах. Линии фронта, как таковой, не было. Боевики зачастую скрывались среди мирного населения. Иногда всю ночь напролёт мог стрелять снайпер, а днём наступало затишье… Меняя места дислокации, мы двигались от Моздока через Шали, Гудермес до Дагестана, где на машинах, где пешком.

Родители не догадывались, что я в Чечне. В письмах они, конечно, спрашивали, почему поменялся адрес, а я объяснял это почтовым изменением индекса. О том, где я, они узнали случайно. Как-то у нас была представитель комитета солдатских матерей. Она и предложила: "Пишите письма родным, а я их отправлю из Москвы, чтобы нигде не затерялись". И отправила, но на конверте дописала: "Видела вашего сына там-то и там-то, живой и здоровый". Вот такое известие получили мои родители весной 1995 года".

А в июне Михаил вернулся в родной Называевск, где срочная служба во внутренних войсках МВД стала для него рекомендацией для дальнейшей службы в органах внутренних дел и для поступления в Омскую академию МВД. "Хороший товарищ, рассудительный, скрупулёзный в делах, настоящий профессионал", - так отзывается о майоре юстиции Михаиле Кайдаулове его коллега, подполковник юстиции Юрий Синёв.

А я не могла не задать Михаилу вопрос о том, что значит для него служба в армии. На мгновение задумавшись, он ответил:

- Армия для меня многое значит. Я стал более самостоятельным, научился строить взаимоотношения с людьми, ценить дружбу. Да и умение постоять за себя, за своих родных и близких в жизни всегда пригодится.

Тамара Лесникова.