Из-за парты -

в летное училище

В июне 1964 года в школе №78 города Называевска отгремел выпускной бал. Среди тех, кто тогда получил школьный аттестат, был и Виталий Малей. В тот момент у него на руках уже была повестка в Челябинское летное училище.

- На нашей улице Первомайской жил друг моего старшего брата, парень по фамилии Аксенкин, - рассказывает Виталий Иосифович, - который учился в Омском танковом училище. Когда он приезжал: такой красивый, подтянутый, молодцеватый, то казался мне удивительным человеком. У нас военных никогда не было в роду, а благодаря этому парню у меня появилось стремление стать именно военным человеком. И я тоже думал, что поступлю в Омское танковое. Но когда мы в марте стали проходить допризывную комиссию на приписное свидетельство, то по здоровью я оказался годен к службе во всех родах войск. А со мной проходили комиссию трое парней из Мангута. И они предложили: "Давайте поступать в летное училище". Я их поддержал. И мы там же, в военкомате, написали заявление о том, что хотим учиться в Челябинском летном училище. Уже на 6 июля нам принесли всем повестки о явке на экзамены в «летку».

В то время, да как, впрочем, и сейчас, быть летчиком считалось очень престижно. Поэтому поступить в летное училище мечтали многие. Только в Омске собрали нас 80 человек. Комиссию медицинскую прошли все, а вот вступительные экзамены - нет, из омичей вместе со мной поступило всего 9 человек, а из моих земляков - и вовсе никто. Потом было зачисление: я вместе со своими товарищами принял присягу на службу Советскому Союзу и стал зваться курсантом.

Как начинал он небо бороздить

Каждый человек в своей жизни проходит несколько временных этапов. Один из них - это молодость, и для большинства из нас она неразрывно связано с годами студенчества, а для кого-то, как, к примеру, для моего собеседника, - курсантства. Как он признается сам, многое в то время было овеяно для него романтикой, особенно на первом курсе. А как же иначе, когда рядом с тобой - будущие лейтенанты. Они казались новоиспеченным курсантам героическими и недоступными, уже бороздившими это такое далекое и близкое небо. А одно только слово "барокамера", как много значило оно в 60-е годы - время начала освоения космоса.

- Это даже звучало необычно, уже было связано с небом, высотой, - вспоминает генерал-майор Малей. - На тренировках, находясь в барокамере, ты оказываешься в тех же условиях, как если бы реально поднялся на высоту в пять тысяч метров над землей. Там разряженный воздух, другая его плотность, давление другое, давящее на перепонки, гайморовы пазухи. И ты на самом деле думаешь о том, что происходящее - не тренировка, а реальность. И подъем, спуск, все это происходило именно с нами.

Потом - парашютные прыжки. Первый - он вообще непонятный. Мы проходили воздушно-десантную подготовку, проходили подготовку на земле, вращались. Нам говорили, что прыжок с высоты двух метров дает те же ощущения, что и прыжок с парашютом. Но… Выкинули нас с самолета АН-2, ничего не понятно - повис в воздухе, а когда зависаешь - там сразу нужно определиться, где точка приземления, куда развернуться, снять чулки с парашюта… А ты висишь в воздухе, кричишь и никого не слышишь, и тут уже вот она, земля. Второй прыжок уже получился поувереннее, но там меня ветром немного занесло. Потом стало получаться все лучше.

А как забыть первые полеты, знакомство с воздухом? Поначалу мы летали только с инструкторами на самолете ЛИ-2, потом на ЯК-18. Когда первый раз поднялся в воздух, то ощущал себя властелином: с высоты все другое, все маленькое, необычное, домики - спичечные коробки, железная дорога и река - ленточки. Инструктор говорит: "Смотри на приборы, смотри вперед", а ты не можешь. Тебе хочется смотреть на землю, тебе всему миру хочется кричать, что ты в небе. Но затем постепенно все вошло в нужное русло, и мы сами, когда оканчивали училище, уже немного подсмеивались над новобранцами.

И над Польшей летал, и над Афганистаном

Первым местом службы лейтенанта Виталия Малея стал Прикарпатский военный округ. Там молодым летчикам предложили выбор: Черляны - самолет ЯК-28, Коломые - самолеты-разведчики, Староконстантинов - бомбардировщики ИЛ-28, оснащенные ракетами. Виталий Иосифович выбрал последний вариант, как он сам объясняет, потому что там результат конкретный - уничтожен танк, к примеру, разбиты мишени или нужная цель поражена. В этом городе будущий генерал-майор прослужил 12 лет, освоив 4 типа самолетов. Последним был самолет 4-го поколения СУ-24, сверхзвуковой ракетоносец, имеющий ракетное и бомбовое вооружение, позволяющий бомбить вне видимости земли и даже ночью, оснащенный сильнейшим радиолокационным оборудованием и бортовой вычислительной машиной.

Потом была служба в белорусском Гомеле, где Виталий Малей был начальником политического отдела отдельного авиационного полка. Довелось ему служить и за рубежом - в Польше, где он участвовал в формировании нового авиационного полка - полка радиоэлектронной борьбы для противодействия противовоздушной обороне.

- В Польше я служил в восьмидесятых, - говорит Виталий Иосифович. - Как раз во время войны в Афганистане. И однажды в 1985 году в наш гарнизон пришел приказ: организовать перелет в Узбекистан для участия в афганских событиях. Нашим пилотам, в том числе и мне, приходилось работать по площадным целям, а по точечным шли наши вертолеты и штурмовики СУ-25. У нас была большая огненная мощь, и мы блокировали входы в ущелья, подавляли огневые точки в горах, вызывали обвалы, лавины. Нам, конечно, не доводилось воевать так, как армейской авиации, но и мы хлебнули ужаса той войны. На моих глазах был сбит ракетой в Кабуле транспортный самолет АН-12, в котором летело около 70 человек. Я видел тех ребят, которых выносили с поля боя. Привозят их в госпиталь, а там, Боже мой, обожженные тела в бинтах, не видно ни глаз, ни рук, стоны, крики. Это страшная картина, которую трудно передать. Документальных фильмов об афганских событиях почти нет, только ленты кинохроники. Но и то, что ты видишь на этих кадрах, ужасно. А когда сталкиваешься с этой реальностью, смотришь в бесцветные глаза солдат, которые не выражают ничего, кроме боли - это очень страшно.

Мы потеряли в той бессмысленной войне более 15 тысяч самых молодых и крепких парней. И слов не найти, как мы, военные люди, радовались, когда советские войска, наконец, были выведены с территории этой республики.

Три месяца в отряде космонавтов

В биографии Виталия Иосифовича Малея есть еще одна очень интересная страница - в 1972 году он три месяца провел в отряде космонавтов. А началось все с внеочередной медицинской комиссии, только вот с какой целью проходили ее летчики, было неизвестно. А выяснилось все, когда прошедших это испытание привезли в Москву. Оказалось, что теперь место их службы - это отряд космонавтов. Новобранцев почти сразу начали готовить к полетам в космос: они и устройство космического корабля изучали, и управление таковым, и специальную подготовку начали проходить, и даже питались в одной столовой рядом с летающими космонавтами. Как раз в это время у моего собеседника завязались приятельские отношения с легендарным Германом Титовым. Как говорит, улыбаясь, Виталий Иосифович: "Не раз мы со знаменитейшим космонавтом в преферанс потом поигрывали".

Чтобы полететь в космос, нужно обладать отменным здоровьем. Поэтому всех членов отряда подвергали тщательнейшему медицинскому осмотру. Здесь-то и выявилась одна маленькая деталь, не позволившая нашему земляку побороздить просторы Вселенной. При старте тело космонавта находится под углом в 110 градусов, и в таком состоянии у него на электрокардиограмме путь между предсердием и желудочком оказался длиннее положенного на 0,02 мм. А в других положениях все было в норме. Летать на всех типах самолетов можно, а вот с мечтой о космосе пришлось распрощаться.

Как стать генералом

Пословица гласит: "Плох тот солдат, кто не мечтает стать генералом". Как выяснилось, мечтал стать генералом и Виталий Иосифович, и не просто мечтал, а целенаправленно шел к этому.

- Я очень рано стал политруком, - говорит он, - через год после начала службы меня назначили заместителем командира эскадрильи по политической части. Так началась моя карьера. Работа с личным составом, организация досуга, организация самодеятельности - все на плечах политрука. Спроси меня про каждого летчика - я все про него знал.

Потом в звании майора поступил в Московскую военно-политическую академию имени Ленина. Это был высший учебный орган - приравнивался к высшей партийной школе КПСС, откуда люди назначались в райкомы и обкомы.

После окончания академии меня назначили начальником политического отдела отдельного авиационного полка, который базировался в городе Гомеле Белорусской ССР. Потом был переведен в Польшу, где некоторое время возглавлял огромнейший гарнизон.

Окончив службу за рубежом, в 1989 году я был направлен в Баку в ставку главнокомандующего ВВС. Приехал туда, а ставку через месяц расформировали. Пришлось ехать в Москву, была возможность остаться служить там. Но встретил своего однокашника

по академии Сашу Жукова, разговорились, и он рассказал мне, что образуется новый Туркестанский военный округ с управлением в Ташкенте, а в Алма-Ате будет центр боевого управления - орган взаимодействия авиации и сухопутных войск. Нужен начальник этого центра. "Поедешь?", - спрашивает. Отнекиваться я не стал, согласился.

Когда же распался Союз, и бывшие республики становились суверенными, мы с осторожностью стали ждать, какая участь выпадет нам, военным людям? Но правительство Казахстана очень мудро подошло к этому делу: раз принимал присягу одну, не надо снова ее давать. Желаешь служить в Вооруженных силах Казахстана - служи дальше. Должности сохранились и даже расширились: я стал начальником штаба военно-воздушных сил Казахстана, получил звание генерала.

А закончил военную службу длиной в 35 лет в 2000 году в звании генерал-майора.

Но и сейчас без дела не сижу: занимаюсь общественной работой, я председатель совета ветеранов авиации города Алма-Аты. У нас только участников Великой Отечественной войны - 23 человека, а всего наших подопечных - более 400 человек. Наша задача - не только добиться решения каких-то проблем, но и организация медицинского обеспечения, вопросы трудоустройства, да и в последний путь мы тоже провожаем.

"Жена меня всегда ждала"

С Виталием Иосифовичем мы говорили на самые разные темы, и, конечно, не обошли стороной его семью. Ведь чтобы достигнуть таких вершин, необходимо иметь крепкий тыл, который обеспечивает семья, и прежде всего - супруга. Со своей спутницей жизни Людмилой Петровной Виталий Малей познакомился в Кустанае, где проходил учебную практику. Встречались они недолго, но Людмила, дочь офицера-летчика, не раздумывая последовала за мужем к месту его службы.

- Я очень благодарен своей жене за то, что она всегда меня ждала, - делится со мной сокровенным Виталий Иосифович. - Такая вот у нее черта оказалась. Когда бы я ни шел домой, в любое время суток, у меня всегда в окне свет горит, и всегда Людмила не спит. И дома всегда уютно, тепло, внимание. Людмила всегда готова была ехать за мной, и даже разговора не было, что сначала я обустроюсь на новом месте, а потом она приедет. Сразу чемодан в руки и за мной. Все со мной делила. Наверное, поэтому, когда мне присвоили звание генерал-майора, друзья пошили супруге форму генерал-лейтенанта. У нас двое детей. Сын служит в городе Энгельсе, в авиации - майор, оперативный дежурный. Дочь тоже военнослужащая, начальник секретной части. Зять - летчик, но сейчас предприниматель. Внук окончил Суворовское училище и сейчас в Белорусском госуниверситете на отделении международных отношений по военным вопросам. Так что военная династия Малей продолжается.

"Я Называевск Родиной зову"

И напоследок я спросила у Виталия Иосифовича, что заставляет его вновь и вновь приезжать в наш маленький город.

В первую очередь - это сыновний долг. У меня здесь похоронены родители. Фамилия моего отца выбита на плите памятника - он был участником войны, инвалидом 1 группы. Да и зов Родины ощущаю: я ведь здесь родился и прожил 19 лет. И в Называевске иду по улицам и чувствую, что я дома, а не в гостях.

- А как изменился Называевск? - интересуюсь я.

- Улицы почему-то заболотились, стало много камыша. Раньше было суше. Но зато - асфальт, да у нас в 60-е о нем и не мечтали. Появились новые здания, такие как гимназия, строится прекраснейший Дворец культуры. Я как летчик, много меряю уровнем самолетов, так это уровень самолета пятого поколения для такого городка. Храм строится, значит люди возвращаются к вере. Чувствуется, что город живет, и дай Бог ему процветания.

Наталья Гладышева.

Фото Юрия Авдеева.