В один из ноябрьских дней в редакции районной газеты раздался телефонный звонок. Сбивчивый женский голос в трубке произнес: "Здравствуйте, я звоню по поводу статьи "Память сердца" воскрешает имена". Знаете, а ведь мой отец, Егор Федорович Соловьев - один из тех, кто навсегда остался лежать в новгородской земле, на которой и воевала 384-я стрелковая дивизия".

Как оказалось, женщину зовут Нина Егоровна Бурлюк (в девичестве Соловьева) и проживает она в Называевске. Поэтому встретиться с ней нам удалось уже через несколько дней.

"Кода в мой дом пришел этот номер "Нашей Искры", - начала свой рассказ Нина Егоровна, - я как всегда отложила все дела и принялась за чтение. Но никак не ожидала, что там будет опубликована статья о визите в наш город тюменского поискового отряда "Память сердца" и о том, что ведется розыск бойцов 1274-го стрелкового полка 384-й дивизии. Ведь именно в ее составе воевал мой отец - Егор Федорович Соловьев. Прочитала эту статью, вспомнила отца, маму, да как расплакалась. Потом вроде успокоилась, но на следующий день позвонила сестра из Большепесчанки. Она тоже выписывает районку, там и прочла этот материал. Так мы с ней вместе рыдали в телефонную трубку. Потом история еще раз повторилась, только уже с сестрой из Гагаринки".

Как призналась Нина Егоровна, эта статья в районке "растревожила ей всю душу". И она решила поделиться своими воспоминаниями об отце и с нами.

"Честно скажу, отца я знаю только по фотографии и рассказам мамы и сестер, - поведала моя собеседница. - Так получилось, что родилась я спустя несколько дней, после того, как его призвали в армию. Но сразу на фронт отца не оправили: еще несколько месяцев он находился в "военном городке" в поселке Ново-Называевка. И меня мама, "недельную", возила туда из Калмацкого на подводе, запряженной быками, показать отцу. Когда возвращались назад, в пути нас застал дождь, и потом мама отогревала меня всю ночь на горячей печке.

А буквально через несколько дней отец приехал домой. Ведь он у нас был на Финской войне, и его командир отпустил. "Ты, - говорит, - Соловьев, пулемет знаешь, военному делу обучен. Поезжай домой, побудь немного с семьей". Сколько времени отец провел дома, я не знаю.

Потом он снова отправился в расположение полка, а оттуда - на фронт. Каждый день мама с сестрами ждали от него писем, каждое читали по нескольку раз. Эти письма еще долго хранились у нас дома: серые треугольники, исписанные химическим карандашом. Но потом они куда-то подевались.

Содержание последнего письма с фронта помню до сих пор. Отец написал: "Зимуй сама, на меня не надейся. Если я вернусь, все буду менять". Что означали эти слова, так и осталось загадкой.

А через два дня на отца пришла похоронка, в которой сообщалось, что "красноармеец Соловьев Егор Федорович уроженец Омской области Называевского района деревни Калматское в бою за Социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, был убит в бою неметским оккупантом 8 сентября 1942 года и похоронен в Поливском районе деревня Б. Дубовицы Ленинградской области. Командир 1274 СП Ткаченко". Моя сестра Зоя помнит, как принесли нам это извещение. Мама прочитала, закричала, схватилась за голову. А почтальон ей сказал: "Фёкла, возьми себя в руки. Вон возле тебя еще трое стоят, их вырастить надо".

В то, что на фронте погиб глава семьи, родственники отказывались верить. Но постепенно в Калмацкое и окрестные деревни стали возвращаться фронтовики. Один из них, воевавший вместе с Федором Соловьевым, житель Соколовки пришел в дом к Фёкле Митрофановне и рассказал о том, как погиб ее муж. "Когда выдалась передышка между боями, мы пошли к полевой кухне. Я позвал: "Егор, пошли с нами". А он ответил: "Нет, я пойду к своим мужикам". И он пошел в другую сторону, и в этот момент послышались выстрелы, стали разрываться снаряды. Полтора часа что град сыпал, никакого передыха не было, даже из окопа не высунуться. А когда наступила тишина, на ноги поднялось всего восемь человек. Я подошел к окопу, где сидели калмачинцы, а там, где рука, где нога, и никого в живых не осталось. Видимо, в этот окоп было прямое попадание снаряда. Так что ты его не жди, не думай, что он где-то в плену, не вернется он, его живого нету".

Но даже после этого рассказа мама не поверила в гибель отца. Бог дал ей долгую жизнь, и до последнего дня она все верила, что отец вернется домой, и нам говорила: "Ваш тятька живой". Но чуда так и не случилось.

Записала

Наталья Гладышева.